-
1 эффект контекста
Psychology: context effect -
2 эффект контекста
-
3 эффект
м.- аддитивный эффект
- биологический эффект
- благоприятный эффект
- внутриутробный алкогольный эффект
- генетический эффект
- гипнотический эффект
- дистальный эффект
- длительный эффект
- задерживающий эффект
- замедленный эффект
- защитный эффект
- зеркальный эффект
- кинетический эффект глубины
- клонический эффект
- комбинированный эффект
- конечный эффект
- косвенный эффект
- кохлеарный микрофонный эффект
- краткосрочный эффект
- маскирующий эффект
- мешающий эффект
- неблагоприятный эффект
- неврологический эффект
- нейрофизиологический эффект
- нейтрализующий эффект
- необратимый эффект
- неоднородный эффект
- непостоянный эффект
- неслуховой эффект
- обратный эффект
- однонаправленный эффект
- однородный эффект
- основной эффект
- отрицательный эффект
- отсроченный эффект
- ощутимый эффект
- парабиотический эффект
- парадоксальный эффект
- патологический эффект
- побочный эффект
- подпороговый эффект
- позиционный эффект в тестовой серии
- положительный эффект
- пороговый эффект
- последовательный эффект
- постоянный эффект
- приспособительный эффект
- противодействующий эффект
- прямой эффект
- психологический эффект
- психофизиологический эффект
- резко выраженный эффект
- рефлекторный эффект
- сенсибилизирующий эффект
- сенсорный эффект
- сериальный эффект
- симметричный эффект
- синергичный эффект
- снижающийся эффект
- снотворный эффект
- соматический эффект
- стробоскопический эффект
- судорожный эффект
- суммирующий эффект
- тормозной эффект
- усиливающий эффект
- успокаивающий эффект
- усыпляющий эффект
- факторный эффект
- физиологический эффект
- хроностереоскопический эффект
- частичный эффект
- эргономический эффект
- эффект активности ЦНС
- эффект асимметричного переноса
- эффект ассимиляции
- эффект Барнума
- эффект Бецольда - Брюкке
- эффект Болдуина
- эффект Брюс
- эффект бумеранга
- эффект Ванденберга
- эффект взаимодействия
- эффект включения прошлого опыта
- эффект восприятия
- эффект врабатывания
- эффект выборки
- эффект Гарсия
- эффект генерализации
- эффект гиперкомпенсации
- эффект Гриншпуна
- эффект группового давления
- эффект группы
- эффект депривации
- эффект Джона Генри
- эффект Допплера
- эффект зависящий от частоты
- эффект Зейгарник
- эффект изменения звучания слова
- эффект измерительной ошибки
- эффект изоляции
- эффект иллюзии
- эффект интеракции
- эффект интерференции
- эффект Карпентера
- эффект когорты
- эффект контекста
- эффект контраста
- эффект края
- эффект Криспи
- эффект Кулиджа
- эффект Ланда
- эффект ложного единодушия
- эффект ложного согласия
- эффект маскировки
- эффект недавности
- эффект нивелирования
- эффект новизны
- эффект обратной связи
- эффект объема
- эффект ожидания экспериментатора
- эффект ожидания
- эффект ореола
- эффект отбора
- эффект первенства
- эффект первичности
- эффект переноса
- эффект Перки
- эффект Пигмалиона
- эффект плацебо
- эффект повтора
- эффект подкрепления
- эффект позиции в серии
- эффект позиции
- эффект порядка рождения
- эффект порядка
- эффект последействия при мышечном сокращении
- эффект последействия
- эффект последовательности
- эффект практики
- эффект предварительного предъявления стимула
- эффект преимущества слова
- эффект привыкания
- эффект Пульфриха
- эффект Пуркинье
- эффект разогрева
- эффект Раншбурга
- эффект рассеивания света
- эффект расслоения
- эффект Розенталя
- эффект Ромео и Джульетты
- эффект ряда
- эффект сенсорной депривации
- эффект симметричного переноса
- эффект смежности
- эффект соседней группы
- эффект состава
- эффект ссылки на себя
- эффект Стайлза - Кроуфорда
- эффект стресса
- эффект суммации
- эффект суффикса
- эффект тестирования
- эффект тренировки
- эффект Трокслера
- эффект труднодостижимости
- эффект угасания внимания
- эффект упражнения
- эффект уравнивания
- эффект усиления воспринимаемой яркости при уменьшении интенсивности проекционного поля
- эффект усиления
- эффект установки
- эффект утомления
- эффект учительского ожидания
- эффект Уэвера - Брея
- эффект фон Ресторфа
- эффект фонематического восстановления
- эффект Хоторна
- эффект центрации
- эффект частичного подкрепления
- эффект чрезмерной концентрации
- эффект, вводящий в заблуждение
- эффект, вызываемый воспоминанием
- эффект, вызывающий воспоминания -
4 влияние контекста
см. эффект контекста -
5 context effect
Психология: влияние контекста, эффект контекста -
6 context effect
-
7 actually
В наиболее общем виде коммуникативный смысл частицы actually связан обычно с указанием на какой-либо актуальный факт как на факт реальной действительности, часто выступающий как нечто новое, неосознанное, а порой и неожиданное по сравнению с тем, что говорилось ранее, что обычно считается истинным, что думал собеседник. В этой связи функцию указания на действительное положение дел следует, пожалуй, считать базисной, изначальной функцией actually, от которой развились другие ее функции, часто встречающиеся в разговорной речи. В письменном, книжном языке указанная частица употребляется, в основном, именно в базисной функции, и здесь подходящими эквивалентами частицы могут служить русские на самом деле и действительно:
•... the people who were appointed to top posts never actually applied for them before they were approached (DL: 164)
... люди, назначаемые на высшие должности, на самом деле всегда подавали заявления лишь после того, как им предлагали это сделать.
Функция указания на действительное (в противоположность несуществующему) положение дел встречается, однако, не только в письменном стиле, но и в нейтральном, и в разговорном, где в качестве эквивалентов, в силу своей нейтральности, могут выступать те же, уже указанные выше слова:
• None of them actually saw the Monster.
Никто из них на самом деле не видел Лохнесское Чудовище.
•... it was just like being married, really, and when we actually got married it was a purely social event... (DL: 219)
... на самом деле мы жили в точности как муж и жена, а когда мы действительно поженились, это было чисто формальное мероприятие.
При сопоставлении в одном предложении двух фактов с точки зрения того, какой из них ближе к действительному положению вещей, actually может выполнять эмфатическую функцию и переводиться различными усилительными средствами:
•... it led to the development of mathematics which were viewed as akin to, if not actually identical with, the workings of the mind of God. (RS: 314)
... это привело к развитию математики, поскольку считалось, что математические процессы схожи с процессами, происходящими в уме Творца, а то и полностью совпадают с ними (или даже полностью совпадают с ними).
Одной из наиболее распространенных разговорных функций actually следует признать функцию привлечения внимания к актуальному для данной ситуации факту. В этом случае значение, приобретаемое частицей, становится близким к значениям русских вводных слов кстати, надо сказать и между прочим:
• And he did introduce us to two people. The Greek actor he said was going to play the poet. And the director. Another Greek. We all had dinner... actually we liked them both. (F: 341)
И он действительно познакомил нас с двумя людьми. С актером-греком, который, как он сказал, будет играть роль поэта. И режиссером. Тоже греком. Мы обедали все вместе... между прочим, они оба нам понравились.
• It's just a technique, actually rather a marvellous one, for helping you get into a part. (F: 292).
Это просто способ, кстати, очень даже неплохой способ помочь вам вжиться в роль.
С помощью частицы actually говорящий может не просто привлекать внимание к какому-либо факту, а использовать вводимое частицей высказывание в качестве уточнения, объяснения сказанного выше. В этом случае подходящим эквивалентом частицы может стать русское выражение дело в том, что (или частица вообще-то):
• - I suppose we both preferred our own company.
- That's not very complimentary of you.
- Sorry. I didn't mean to sound offensive. Actually, I was feeling rather dreary, and thought I'd better keep it to myself. (Pr: 126)
- Мне кажется, мы оба не хотели никого видеть.
- Это не очень-то вежливо с вашей стороны.
- Извините. Я не хотел никого обидеть. Дело в том, что я был в довольно дурном настроении и подумал, что мне лучше побыть одному.
Выступая в функции привлечения внимания к актуальному факту, частица actually может приобретать дополнительные оттенки смысла, а именно выражать противопоставление или поправку по отношению к предыдущему высказыванию. Однако приобретаемый частицей оттенок полемичности носит вежливый и мягкий характер, в связи с чем на роль ее эквивалента хорошо подходят русские частицы вообще и вообще-то (хотя часто возможно использование также и уже упомянутого выражения на самом деле). Рассмотрим ряд примеров:
• "But I thought he did something rather fine during the resistance." - "Not on your nelly. Actually he did a deal with the Germans." (F: 621)
"Но мне казалось, что он неплохо проявил себя в период Сопротивления." - "Ничего подобного. Он вообще сотрудничал с немцами."
В приведенном примере частица вводит факт, вступающий в отношение противопоставленности по отношению к высказыванию первого собеседника: герой не только не участвовал в Сопротивлении, но, напротив, сотрудничал с оккупантами.
• 'Have you two introduced yourselves?" - "We've met before, actually. In Genoa." (DL: 216)
"Вы представились друг другу?" - " Вообще-то мы уже встречались раньше. В Генуе."
• "Have you published much?" -"No, not a lot. Well, nothing, yet, actually. I am still working on my PhD." (DL: 10)
"У вас много публикаций?" - "Нет, не очень, вообще-то, пока на самом деле ни одной. Я ещё работаю над своей диссертацией."
В двух последних примерах видно, как с помощью частицы actually говорящий вводит коррекцию либо собственного высказывания, либо высказывания собеседника.
Особый интерес с точки зрения перевода представляют случаи, когда частица предваряет высказывание, подкрепляющее или усиливающее предыдущее. В этом случае в переводе необходимо отразить дополнительный эмотивный компонент смысла, появляющийся у частицы в таких контекстах, что позволяет сделать русская частица даже:
• Only one passenger has a hardback book on her lap, and actually seems to be making notes as she reads. (DL: 88)
Лишь у одной пассажирки на коленях лежит серьезная книга, и, читая, она, похоже, даже делает в ней пометки.
• 'Would you say you were a strikingly pretty little girl... were you conscious that there was something rather special about you?" - "... the answer is yes, I believe there was. Actually I was painted." (F: 602)
"Могли бы вы сказать, что были поразительно красивым ребенком... вы осознавали, что в вас есть что-то особенное?" - "... я отвечу да, я думаю, что-то было. Один художник даже писал мой портрет."
Эмотивный компонент удивления говорящего по поводу какого-либо факта реальной действительности в целом встречается достаточно часто и, в зависимости от контекста, может переводиться другими русскими средствами:
• Lampton, in the same position, made no attempt to escape, but devoted his attention to his studies, passing his main accountancy examination whilst actually a prisoner. (JB: 149)
Лэмптон в такой же ситуации не предпринял попытки бежать, а посвятил себя учебе, сдав свой основной экзамен по бухгалтерскому делу, фактически находясь в заключении.
• "What did he use to do at the orgies?" - "I don't know, darling. Mummy would never be very explicit. Though actually she seems proud of him." (JB: 155)
"А что он обычно делал во время этих оргий?" - "Не знаю, дорогой. Мама всегда отвечала на этот вопрос уклончиво. Хотя, как ни странно, она, кажется, гордится им."
Интересно также отметить случаи, когда частица actually употребляется для обозначения перехода от одной темы к другой или возврата к предыдущей или основной теме монолога. В этой функции частица может быть переведена различными функциональными эквивалентами в зависимости от контекста и в соответствии с принципом естественности звучания:
• "Nothing, old boy. Really. All damned absurd. Actually I was out walking one day. May or June, can't remember." (F: 622)
"Ничего, старина. Поверь мне. Все чертовски глупо. Ну, короче, вышел я раз прогуляться. Было это в мае или июне, сейчас не помню." (переход к более конкретному рассказу)
• "Не spoke English?" - "Perfect. Moved round Europe all his life, best society and all that. Well, actually I found one of the twins a shade off. Not my type. (F: 623)
"Он говорил по-английски?" - "Великолепно. Ездил по Европе всю свою жизнь, лучшее общество и все такое. Да, ну так вот, одна из девиц меня слегка разочаровала. Не в моем вкусе." (переход к основной теме разговора)
В заключение стоит сказать, что в разговорной речи иногда происходит почти полная десемантизация частицы actually, когда она используется фактически лишь для того, чтобы заполнить паузу или смягчить эффект неприятной для собеседника информации. Следующий пример иллюстрирует подобное употребление:
• "Well actually then there is only this. We've just advertised it." She handed me a clipping. (F: 22)
Мы видим, что actually, как и well, не несет в себе никакой информации, кроме чисто прагматической: героиня думает, как лучше преподнести собеседнику то, что ему, скорей всего, не понравится, что может его расстроить. В переводе возможно, наверное, обойтись вообще одним ну (на обе английские частицы), хотя добавление такого десемантизированного слова как, например, собственно (или в общем-то), в данном случае позволяет, на наш взгляд, дополнительно усилить прагматический эффект:
"Ну, собственно, тогда есть только это. Мы только что подали объявление в газету." Она протянула мне газетную вырезку.
Очевидно, однако, что перевод десемантизированной частицы будет в каждом конкретном случае сильно зависеть от контекста. -
8 ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ В ПСИХОАНАЛИЗЕ
\\ \ \ \ \ Каждая профессиональная область имеет специальный словарь, чтобы описывать и категоризировать свои наблюдения, выдвигать гипотезы о взаимосвязи явлений и концептуализировать возможные объяснения. Эти языки, как правило, развиваются постепенно и несколько бессистемно, путем приращения. Систематизацией можно заниматься только позже, когда накопилось достаточное количество наблюдений и стали очевидными организующие и интегрирующие общности. Между тем некоторые термины приобретают различные значения, тогда как другие группы слов обозначают по существу одно и то же. Поэтому время от времени профессионалы должны обращаться к словарям, которые они используют, и пытаться разобраться в различных значениях терминов, которые они приобрели.\ \ \ \ \ Психоанализ не является исключением в этом процессе; поэтому неудивительно, что в прошлой половине столетия постоянно появлялись новые компиляции психоаналитических терминов. Хотя сам Фрейд не определял систематически термины, он охотно оказывал помощь Рихарду Ф. Штербе, чья подготовка "Настольного словаря психоанализа" (1936—1937), к сожалению, была прервана Второй мировой войной. Эрнест Джонс попытался создать "международный словарь", который был бы избавлен от разного рода идиосинкразических коннотаций (Ornston, 1985b, 1988). Фрейд не вмешивался в выборы Джонса и избегал большинства терминов из его международного словаря, однако собрания Комитета по глоссарию под председательством Джонса во многом повлияли на выборы Джеймса Стрейчи при переводе. С тех пор появилось множество компиляций, каждая с несколько отличной концепцией (Fodor and Gaynor, 1950; English and English, 1958; Moore and Fine, 1967; Laplanche and Pontalis, 1967; Rycroft, 1968; Eidelberg, 1968; Nagera, 1969—1971; Wolman, 1977). Некоторые из этих работ, например "Словарь психоанализа" Лапланша и Понталиса, включают в себя не только определения, но и исторические комментарии, дополненные ссылками и цитатами. Эти последовательные попытки определить психоаналитическую теорию отражают неудовлетворенность существующими подходами, а также потребность в учете развивающейся теории.\ \ \ \ \ Фрейд часто менял свои теоретические выводы на основе последующих наблюдений (например, он отказался от теории совращения, подверг ревизии теории влечений и тревоги и использовал последовательные модели психики). Обычно он не стремился разъяснять новую теорию в сравнении с прежней и уделял мало внимания систематизации теории. Однако некоторые из его непосредственных последователей, в частности Хайнц Гартманн, Эрнст Крис, Рудольф М. Лёвенштейн, Отто Фенихель, Давид Рапапорт, Мертон М. Гилл, Эрик Эриксон и Эдит Якобсон, потратили немало сил на эту "уборочную" работу. Такие проблемы, как место психоанализа в науке (Hook, 1959), формирование психоаналитической теории (Waelder, 1962, Basch, 1973) и модели психики (Abrams, 1971; Gedo и Goldberg, 1973), вызывали постоянный интерес у психоаналитиков.\ \ \ \ \ Главным образом теоретики занимались объяснительной ценностью психоаналитических конструктов и их эпистемологическим соответствием. Мы не можем полностью игнорировать такие вопросы, но они не являются предметом нашего непосредственного интереса. При подготовке глоссариев или компендиумов первоочередной целью является то, что Баш назвал "выражением" (1973, с. 47), а Лангер — "представлением идеи с использованием точных и верных слов" (1962, с. 78). Историческое развитие идеи, даже релевантной, невозможно проследить полностью. Стандартизация терминов необходима для изучения, исследования и развития теории; и невозможно сравнить данные без общей системы координат, общего языка, который коллеги используют сейчас и будут использовать в будущем, чтобы передать специфическое значение с помощью символов, отражающих одни и те же явления. Словари и глоссарии облегчают передачу знания начинающим благодаря конденсации значений понятий, приобретенных в течение долгого времени, интеграции более поздних значений с более ранними и помогают определить нынешний статус специфических терминов и понятий.\ \ \ \ \ Однако было бы несправедливо по отношению к читателю расхваливать ценность таких работ, не указав также на некоторые трудности в определении психоаналитических терминов — трудности, которые, вопреки всем намерениям, могут повлиять на разъяснение значения. Они включают в себя проблему перевода, поскольку Фрейд и многие его ранние последователи писали по-немецки, выбор терминов и определение места, которое следует предоставить каждому из них, чтобы отразить их относительную важность, выбор авторов и рецензентов и модификации устаревшей теории. Наконец, как указывал Куби (1972), имеются ошибки в самом языке, и мы должны стараться избегать неправильного употребления слов, чтобы не допустить закрепления неоднозначных и ошибочных понятий, вводя их в свой обиход.\\ \ \ \ \ Зигмунд Фрейд сделал исходные наблюдения, концептуализировал психические процессы и — намеренно или нет — изобрел терминологию для своей новой глубинной психологии. Несмотря на прогресс в психоанализе, отраженный в современной литературе, по-прежнему важная цель английских лексикологов состоит в том, чтобы наиболее точно определить значения терминов, первоначально выраженных на идиосинкразическом немецком языке. Трудности этой задачи возросли вследствие искажений со стороны различных переводчиков Фрейда, усилиям которых мешали структурные трудности самого перевода и уникальные различия между английским языком и немецким, особенно с точки зрения научной терминологии.\ \ \ \ \ Согласно принципу лингвистической относительности Сапира-Ворфа, структура языка влияет на то, как человек воспринимает действительность и, исходя из этого, себя ведет (Carroll, 1956). Во введении к своему "Критическому словарю психоанализа" Райкрофт отмечал, что "нечто существенное происходит с идеей или теорией, когда она переводится на другой язык" (1968, с. XII). Райкрофт на примерах показывает, что трудности обусловлены не только отдельными словами, но также лингвистической структурой и привычными способами мышления, которые зависят от культуры, эпохи и языка.\ \ \ \ \ Помимо этих структурных различий между языками существуют трудности, обусловленные идиосинкразическим использованием терминов и неумышленной подменой их значения переводчиком. То, что Фрейд получил Премию Гёте по литературе, свидетельствует о его умении удачно использовать слова при изложении своих идей, но его уникальный стиль не мог не получить повреждения на минных полях перевода. Фрейд заимствовал терминологию из психологической, психопатологической и нейрофизиологической науки своего времени и часто обращался к обычным словам. Используя разнообразные лингвистические методы, чтобы передать сложную и не поддающуюся определению работу бессознательных психических процессов, "он, так сказать, создает общее впечатление, знакомый образ или биологическую аналогию, постепенно добавляет новые значения и очищает вопросы от своих первых сравнений... [используя слова], чтобы создать резонанс между некоторыми скорее диффузными чувствами [между пациентом, аналитиком и читателями] и дать место своим поразительным метафорам" (Ornston, 1982, с. 412—415). "Постоянно меняя свой язык, он обогащал и прояснял свои представления о том, что он называл описательными координатами и организующими абстракциями" (с. 410). Концептуальная непоследовательность Фрейда, выраженная в поэтической игре слов — каламбурах, иронии и персонификации механизмов, инстанций и аппаратов, — придавала многозначительность и гибкость его сочинениям, которые позволяли ему высказывать несколько разных вещей одновременно. Таким образом, Фрейд излагал свои концепции, мастерски используя яркий и эмоционально неотразимый язык, вызывающий у читателя ощущение близости проблемы. Он не придерживался точного определения технических терминов.\ \ \ \ \ В обширной литературе на многих языках исследуются собственные источники и стиль Фрейда, а также изменения, внесенные его переводчиками и интерпретаторами. Не затрагивая выводов, которые пока еще являются спорными, я подытожу некоторые из многих признаваемых сегодня проблем.\ \ \ \ \ Исследовательский метод Фрейда постоянно менялся, и он осмысливал бессознательное самыми разными способами, которые позволяют читателю держать в памяти одновременно несколько образов. Стрейчи и другие английские переводчики последовательно заменяли аффективно окрашенные, обиходные немецкие слова, использовавшиеся Фрейдом, абстракциями, производными от слов из греческого или латинского языка, и меняли динамические, активные конструкции Фрейда на статичные и пассивные. Стрейчи игнорировал также описание Фрейдом его собственных идей как способов мышления о бессознательных и психических процессах. Стрейчи свел описания Фрейда к общеупотребительным, изобилующим значениями о пространстве, структуре и силах, генерирующих энергию. Фрейд часто использовал одно и то же слово в разных значениях и прибегал к разным словам для описания близких идей. В попытке систематизации Стрейчи полностью изменил эту тенденцию. Таким образом, переводы Стрейчи выглядят более механистическими и структурированными, чем немецкая проза Фрейда, и являются искусственно научными. Хотя в своем общем предисловии к "Стандартному изданию" Стрейчи указывал на понимание им трудностей перевода, тем не менее он, по-видимому, считал свое собственное прочтение психологии Фрейда единственно верным и полагал, что дал "правильное истолкование понятиям Фрейда" и что его перевод избавлен от его собственных теоретических представлений (Strachey, 1966, с. XIX, Ornston, 1985b, с. 394).\ \ \ \ \ Здесь мы должны учитывать опасность, подстерегающую наши усилия. Мы определяем понятия, которые чаще всего первоначально были задуманы Фрейдом на немецком, потом профильтрованы через Стрейчи, а затем были изменены работой нескольких поколений ученых, говоривших на разных языках. Понятия видоизменились, они больше не являются первоначальными идеями Фрейда. Мы также должны иметь в виду то, что определения являются сконденсированными интерпретациями многих людей, аналогичными последующим переводам. В результате ошибки сделанного Стрейчи перевода Фрейда могли усугубиться, но тем не менее они отражают нынешний статус психоанализа. Со времен Аристотеля считается, что определение должно выражать сущность понятия. Интерпретация и конденсация упрощают термины, помогая тем самым пониманию. Однако упрощение может также устанавливать терминам слишком узкие или слишком свободные рамки. Поэтому, хотя несущественное и должно быть устранено, определениям психоаналитических понятий часто идет на пользу некоторое дополнительное пояснение. В этой книге мы попытались найти оптимальный баланс; это означает, что многие наши определения по своему объему выходят за рамки глоссария и являются небольшими статьями.\ \ \ \ \ Выражая идеи Фрейда и других психоаналитиков, мы должны иметь в виду, что, как подчеркивает Шефер, "давать определение — это значит также создавать и навязывать... В той степени, в какой мы связываем между собой или приравниваем такие названия, как, например, женственность и пассивность, мы оказываем глубокое и стойкое формирующее воздействие на то, что будет считаться женским или пассивным" (Schafer, 1974, с. 478). Процесс отбора терминов и понятий и определение того, сколько места отвести каждому из них, сопряжены с подобным риском увековечения ошибок теоретизирования. Например, посвящение большой статьи относительно маловажной теме придает ей чрезмерное значение. Кроме того, наши "авторитетные" переформулировки теорий Фрейда могут отразиться на обучении, если в них будут доказываться устаревшие представления. Таким образом, хотя и можно согласиться с тем, что исторические императивы требуют представления идей Фрейда в их первоначальной форме, точно так же необходима некоторая коррекция устарелой теории, если мы хотим избежать неверного восприятия нынешнего статуса психоанализа. Определения и комментарии в "Словаре психоанализа" Лапланша и Понталиса (1973), например, являются неоценимыми для ученых в том, что они точно указывают психоаналитическую гавань, из которой отправились на корабле различные международные движения; к сожалению, некоторые из концептуальных судов построены по моделям времен Первой мировой войны и могут затонуть при серьезном испытании.\ \ \ \ \ Но кто должен решать, что отобрать и что исправить? Жан Бергере (1985) призвал к учреждению Психоаналитического научного совета, открытого для ученых всех стран, чтобы создать хотя бы минимум условий, необходимых для научных дебатов. Однако все прежние попытки добиться международного консенсуса в определениях не обнадеживают. Вместо этого мы решили по возможности выбрать одного или нескольких авторов, которые изучали предмет или продемонстрировали образцовую ясность в понимании или разъяснении. Многие из работ этих авторов, неизбежно включавшие в себя разные переводы и интерпретации со всеми ограничениями, о которых только что говорилось, отсылались другим ученым для оценки, синтеза, пересмотра и переработки.\ \ \ \ \ Общая терминология могла бы принести пользу психоанализу. Вместо этого мы обнаруживаем "все большее психоаналитическое разнообразие... плюрализм теоретических подходов, лингвистических и мыслительных конвенций, различных региональных, культурных и языковых акцентов" (Wallerstein, 1988, с. 5). Расходящиеся группы объединяются приверженностью основным концепциям Фрейда — признанием бессознательного, вытеснения, сопротивления и переноса. Чтобы извлечь все выгоды из того общего, что было выработано нами в процессе развития психоанализа, мы должны лучше понимать основные теории друг друга. Поэтому мы включили в это издание термины, возникшие в школах, которые не являются строго фрейдистскими, и выбранные на основе их относительной распространенности в мире психоаналитической литературы. В каждом случае термины были рассмотрены людьми, хорошо знакомыми с литературой данной школы.\ \ \ \ \ Вскоре после появления первого издания этой работы Куби заметил, что глоссарии имеют тенденцию давать определения, в которых смешиваются "количественные метафоры с количественными мерами, описание с объяснением, метафоры с гипотезами [и] адъективное значение слова с его номинативными значениями". Он подверг критике "ошибку рассмотрения части как целого, post hoc ошибку смешения причины и следствия и телеологическую ошибку смешения следствия с целью" (1972). Учитывая универсальность этих явлений и эффективное использование Фрейдом метафор в изложении своих идей, утверждение Куби ведет нас к рассмотрению того, в какой мере представление теории может оказаться искажено такими тенденциями, включающими в себя не только науку, но и основные принципы самого языка. Согласно Рапопорту, "процесс передачи накопленных знаний, который Коржибский называл связью времен, совершается при помощи символов" (Rapoport, 1955, с. 63). До недавнего времени, пока шимпанзе не лишили нас лелеемой иллюзии, считалось, что использование символов является важнейшей и уникальной характеристикой человеческой расы. В отличие от сигнала, который есть не что иное, как стимул, ответ на который является обусловленным, символ вызывает ответ только по отношению к другим символам. В разных контекстах один и тот же символ может вызывать различные реакции; его нельзя определить вне контекста. Объединяясь в определенные последовательности, символы образуют язык, "символическую вселенную", которая помогает людям воспринимать, понимать, сообщать и формировать свой внешний мир, который, в свою очередь, формируется под влиянием этого внешнего мира.\ \ \ \ \ Термины, понятия, гипотезы, теории и законы, которые являются основными инструментами теоретического здания в любой науке, суть просто символы, управляемые в соответствии с правилами грамматики и логики. Будет ли определение наполнено смыслом — вопрос семантический, обусловленный отношениями между терминами и явлениями, к которым они относятся, и не имеющий отношения к грамматике или логике. Термины определяются операционально в соответствии с наблюдаемыми воздействиями, достаточно постоянными, чтобы каждый раз, когда возникает эффект, применение термина было оправданным. Определения — это компромиссные соглашения, которые никогда нельзя путать с фактами.\ \ \ \ \ Куби (1975) выступал за использование прилагательных вместо существительных при описании психических явлений; существительные, по его мнению, ведут к антропоморфическому мышлению и к материализации абстракций. Он предпочитал говорить о "бессознательном процессе", а не о "бессознательном". Шефер (1976) считает, что все психические феномены, такие, как действия, должны описываться глаголами и наречиями. Подобные попытки при разъяснении не предотвращают путаницы с буквальным пониманием; они также могут вести к появлению других проблем. При обсуждении абстрактных понятий мы используем слова и выражения в значении, отличающемся от того, которое принадлежит им в других случаях. Метафора, сравнение, метонимия, синекдоха и ирония используются, чтобы придать жизнь, стиль или акцент идее. Когда сравнение или метафора охватывает суть идеи, оно проявляется в определениях. В своих работах Рубинштейн (1972) и Вурмсер (1977) отстаивают использование метафоры при объяснении теории.\ \ \ \ \ Метафоры, которые зависят от абстрагирования сходных признаков от несходных в остальном объектов и событий, всегда являются неоднозначными в самом конкретном смысле, будь то синонимы или нет. Однако метафорически преобразованное слово обычно устанавливает свое собственное буквальное значение, а также придает двойное значение с минимумом выражения, абстрагирует и классифицирует благодаря конденсации. Таким образом, слова приобретают новые значения, которых до этого они вроде бы не имели. Тем самым метафоры могут компенсировать недостаточность языка и помогать его развитию. Заставляя человека искать сходства, они могут обнаруживать свойства с большей проницательностью. Простая метафора способна передать значение, которое скрывается за тем или иным сочетанием слов, увеличивая таким образом ресурсы нашего языка. Она может также указать на смысл, отчасти создавая и отчасти раскрывая внутреннее значение. Следовательно, она может передавать индивидуальность эмоции, чего нельзя сделать с помощью буквального языка.\ \ \ \ \ Куби (1975) утверждает, что метафоры никогда не бывают более чем приближением; в лучшем случае они представляют собой лишь аналогии, которые являются частично истинными и частично ложными. Метафоры зависят от проекций внутреннего субъективного опыта. Кроме того, он считает, что все они слишком часто неверно употребляются и ведут к ошибкам при распознавании различий между метафорой и теорией. Хотя метафора может служить целям приблизительного описания, даже такое описание часто вводит в заблуждение, поскольку может приниматься как объяснение. Другие теоретики указывают, что мы не можем абстрактно мыслить, не имея метафорических моделей. Вурмсер (1977) приводит доводы в пользу употребления метафоры при изложении теории, а Валлерштейн (1988) заключает, что любая теория есть метафора.\ \ \ \ \ Язык может препятствовать правильному пониманию, но мы должны пользоваться тем, что доступно. Аналитический язык был бы поистине скучным, если бы ограничивался адъективными обозначениями, за что ратует Куби, или глаголами, как предлагает Шефер, или сравнениями. Хотя метафора может быть преобразована в сравнение, если ввести слова "как" или "подобно", ее когнитивное и эмоциональное воздействие тем самым уменьшится. И если современные компьютерные модели могут более точно представить функционирование мозга, старые мышечные или гидравлические аналогии и мифологические параболы звучат правдивее в терминах переживаний и эмоций. Они связываются в символических образах с феноменами первичного процесса, и их использование способно помочь в интеграции психических процессов. Они являются существенными аспектами в человеческой коммуникации, важными факторами в привлечении внимания и облегчении понимания. И хотя мы должны стараться избегать лингвистических ловушек в психоаналитических рассуждениях, "весьма сомнительно, что пересмотр терминологии уменьшит наши проблемы, а настойчивые требования отказаться от словарей, чтобы решить научные или социальные вопросы, могут выполнять ту же функцию, какую выполняет фонарный столб для алкоголика: скорее опоры, чем средства освещения" (Begelman, 1971, с. 47). Вместо того чтобы отстаивать редукционизм, мы должны культивировать семантическое сознание, помогающее увидеть различие между символом и тем, к чему он относится, между выводом и наблюдением, между правомерным заключением и утверждением факта; короче говоря, мы должны осознавать искажения, которые неизбежно привносит вербализация в наше восприятие. Такое осознание особенно необходимо в области научного исследования, передачи его результатов, превращения этих результатов в теорию и сообщения теории другим людям.\Барнесс Э. Мур\Лит.: [13, 58, 64, 146, 177, 186, 217, 347, 405, 435, 533, 534, 537, 540, 541, 625, 631, 647—650, 711, 740, 742, 758, 760, 811, 834, 852, 864, 901, 903]О словаре: _about - Psychoanalytic Terms and ConceptsСловарь психоаналитических терминов и понятий > ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ В ПСИХОАНАЛИЗЕ
-
9 La Dame d'onze heures
Дама, пришедшая в одиннадцать1947 - Франция (97 мин)Произв. NeptuneРеж. ЖАН ДЕВЕВРСцен. Жан-Поль Ле Шануа по одноименному роману Пьера АпестегиОпер. Рене ГавоМуз. Жозеф КосмаВ ролях Поль Мёрисс (Станислас Октав Семинарио по прозвищу СОС), Мишлин Франсей (Мюриэль Пескара), Жан Тисье (Гийом), Пьер Луи (Поль Ванц), Жюни Астор (Элен Тассен), Мади Берри (Брижитт), Пьер Ренуар (Жерар Пескара), Жильбер Жиль (Шарль Пескара), Жан Дебюкур (доктор Вермелен), Жан Брошар (следователь).Станислас Октав Семинарио по прозвищу СОС, племянник следователя, расследует дело об анонимных письмах, получаемых семьей его бывшей невесты. Брат, а затем и отец девушки будут отравлены злоумышленником, прежде чем удалой детектив найдет разгадку тайны.► Блистательный дебют Жана Девевра. Фильм находится на грани между рассказами о сыщиках-сердцеедах в стиле Реймона Руло и поэтичными детективами в стиле Пьера Вери. Он достаточно оригинален, чтобы превзойти своих вдохновителей. В повествовании (и в монтаже) Девевр использует очень рубленый, прерывистый и барочный стиль, где вперед выступает (отрываясь от жизненного контекста) целый набор необычных и волнующих образов, похожих на сон и от того особенно сильных. Обитатели виллы, в ужасе ждущие новых анонимных писем; лечебница для душевнобольных, по ночам оглашаемая криками обитателей; иллюзионист, предсказывающий зрителю скорую смерть; котенок, внезапно убитый отравленным медальоном (тело швыряют в мешок); таинственная баржа, названная по имени цветка и пришвартованная к берегу Северного канала, - фильм полой странных и разнородных ситуаций и персонажей. Из-за таланта рассказчика они связаны друг с другом безупречной логикой сновидения. Ничто не происходит напрасно в этой истории, которая к финалу возвращается на твердую землю, на радость рациональному мышлению некоторых любителей детективных романов, но при этом ничуть не ослабляет у зрителя эффект неожиданности и легкой растерянности от большинства сюжетных поворотов. Этой особой авторской интонации было суждено появиться снова в следующем фильме Девевра - необычной биографии Поля-Луи Курье (Ферма семи грехов, La Ferme de sept péchés).Ровная в своем разнообразии, хладнокровная и точная актерская работа Поля Мёрисса (в этом фильме он чуть ли не в последний раз демонстрирует трезвую и сдержанную манеру исполнения).Авторская энциклопедия фильмов Жака Лурселля > La Dame d'onze heures
-
10 Nobi
1959 – Япония (104 мин)Произв. DaieiРеж. КОН ИТИКАВАСцен. Натто Вада по одноименному роману Сёхзя ОокиОпер. Сэцуо Кобаяси (ш/э)Муз. Ясуси АкутагаваВ ролях Эйдзи Фунакоси (Тамура), Мики Кёртис (Нагамацу), Осаму Такидзава (Ясуда), Кю Садзанака, Дзюн Хамамура, Асао Сано, Ёсихиро Хамагути.Февраль 1945 г. На филиппинском фронте больной и голодный японский солдат бродит среди руин, трупов и апокалипсических пейзажей. Он безуспешно пытается добраться до Паломпона. По дороге он убивает женщину и забирает ее запасы соли. Затем встречает 3 солдат, которые убивают и сжирают друг друга. Он своими руками убивает последнего выжившего, чей рот все еще в крови разорванного им товарища.► В жестком и отрывистом стиле, отдаленно похожем на стиль Фуллера, но более лаконичном, Итикава экранизирует знаменитый в Японии роман и описывает апокалиптический ужас конца войны, увиденный глазами проигравшей стороны. Эти люди не только проиграли войну, но из-за своих лишений постепенно утратили всякий человеческий облик, безвозвратно скатившись в самую зверскую дикость. Эта тема интересует режиссера сама по себе, вне своего военного контекста. Яркий, броский монтаж и построение кадра, умелое применение широкоэкранного формата еще больше усиливают тревогу при виде разгромленной армии и всего человечества. Тем не менее одинаковость всех персонажей (за исключением главного героя) и общая статичность картины порождают некоторую монотонность, которая с течением времени начинает портить тот шокирующий эффект, которого добивается режиссер.
См. также в других словарях:
Эффект восстановления фонемы — Перцептивное восстановление и заполнение вытекающими из контекста звуками (фонемами) пробелов или пропусков в устной речи … Психология ощущений: глоссарий
Стилистический эффект — – заложенное в высказывании и реализованное в нем с помощью специальных языковых средств намерение автора речи вызвать у адресата определенную эмоциональную реакцию на это высказывание. С. э. так же, как стилистическое задание (СЗ), относится к… … Стилистический энциклопедический словарь русского языка
запоминание — обобщенное название процессов, обеспечивающих удержание материала в памяти. З. важнейшее условие последующего восстановления вновь приобретенных знаний. Успешность З. определяется в первую очередь возможностью включения нового материала в систему … Большая психологическая энциклопедия
Шурипа, Стас — Стас Шурипа Дата рождения: 1971 год(1971) Гражданство … Википедия
Операциональное преобразование — Эта статья включает материал из этой версии соответствующей статьи английской Википедии. Операциональное преобразование (ОП) представляет собой технологию для поддержки целого ряда функциональных возможностей сотрудничества в передовых системах… … Википедия
Стереосуггестия — (лат. suggestio – суггестия, внушение; др. греч. στερεός объёмный, пространственный) – внушение, осуществляемое в гипнотическом или трансовом состоянии посредством визуальной и слуховой стимуляции, основным принципом которого является… … Википедия
Имплицитное научение и имплицитная память (implicit learning and memory) — И. н. и И. п. характеризуются улучшением в продуктивности выполнения задачи, к рое, по видимому, не зависит от сознательных усилий субъекта и не сопровождается к. л. формой сознательного опыта, непосредственно связанной с таким улучшением.… … Психологическая энциклопедия
Ребёфинг — Ребёфинг (англ. rebirthing) дыхательная психотехника, созданная в начале 1970 х годов в США Леонардом Орром. В период создания ребёфинга его целью было перепроживание рождения и освобождение от родовой травмы. Его основные идеи каждый… … Википедия
ЧИТАТЕЛЬ — адресат текста, т.е. субъект восприятия (понимания, интерпретации, осмысления или конструирования в зависимости от подхода) его семантики; субъект чтения (см. ТЕКСТ, ЧТЕНИЕ, ИНТЕРПРЕТАЦИЯ). Смещение интереса от автора и текста к фигуре Ч.,… … История Философии: Энциклопедия
ЧИТАТЕЛЬ — адресат текста, т.е. субъект восприятия (понимания, интерпретации, осмысления или конструирования в зависимости от подхода) его семантики; субъект чтения ( Текст, Чтение). Смещение интереса от автора и текста к фигуре Ч., имевшее место в 1960 х и … Социология: Энциклопедия
ЧИТАТЕЛЬ — адресат текста, т.е. субъект восприятия (понимания, интерпретации, осмысления или конструирования в зависимости от подхода) его семантики; субъект чтения (см. Текст, Чтение, Интерпретация). Смещение интереса от автора и текста к фигуре Ч.,… … История Философии: Энциклопедия
